Невероятная история побега лейтенанта греческих ВВС на «Дакоте» в Севастополь в 1970 году и его жизни в Ташкенте….
Как вы думаете, где случился первый в мире угон самолета? Так вот: если не самый первый, то, во всяком случае, один из самых первых угонов самолетов в мире, случился в Греции. В Салониках, 13 сентября 1948 года, когда шестеро гимназистов возрастом от 18 до 23 лет, вооруженные перочинными ножами и…бутылкой с газированной водой , заставили пилота, исполняющего рейс по маршруту Афины-Салоники, сесть в 60 км от Скопье, не долетев до желанного Белграда…
Точно также греки отличились и в другом плане: за 17 лет до Матиаса Руста, немецкого летчика, посадившего свой самолет в 1987 году на Красной площади, вызвав всесоветский скандал, 9 сентября 1970 года, минуя все радары и посты в Севастополе (!!!) приземлился пилот греческих ВВС Михалис Маньядакис, сбежавший на «Дакоте» от хунты Черных полковников…
История Михалиса Маньядакиса мало известна в Греции, но еще меньше она была известна в Советском Союзе и тем более – в современной России. Хотя в Ташкенте наверняка о ней помнят гораздо больше. Безусловно, в ней есть масса белых пятен, но в своем целом она напоминает увлекательный приключенческий роман, из тех, что бывают «только в кино».
Свои приключения сам Михалис Маньядакис описал в книге «Побег» D-621», вышедшей в Ханья в 2013 году. Однако, задолго до выхода в свет книги, в «Комсомольской правде за 1999 год (№13 и №14) было напечатано интервью с Михалисом Маньядакисом, которое «ветеран-угонщик» дал корреспонднту газеты, Сергею Маслову. Его мы приведем целиком чуть ниже, так как и оно само по себе является мини-приключенческим романом.. Михалис Маньядакис вернулся в Грецию после падения хунты, в 1976 году, после того, как в течение 6 лет жил в Ташкенте, отучился три курса в Педагогическом институте иностранных языков и отработал на стройках.
В 1977 году Михалиса судили по овинению в государственной измене и нарушении основных правил воздушных полетов, но он был оправдан: в конце концов, летчик предал не свою родину, а режим, узурпировавший законную власть в стране, которой онприсягал на верность! Выйдя из заключения, Михалис Маньядакис долго работал на самолетах-опылителях, затем вернулся в свою деревню на Крите с удивительным названием – Кало Хорьо, то есть Хорошая Деревня, и с 1982 года и в течение 16 лет избирался председателем ее общины, то есть сельсовета.
В ту беспокойную ночь побега с 8 на 9 сентября 1970 года Михалис Маньядакис перелетел через Родос в Турцию и в течение 7 часов летел без определенного плана, без навигационных приборов, над НАТОвскими базами, через сеть радаров. В Греции, между тем, головой поплатились колеги, не доложивщие ранее начальству, что в квартире Маньядакиса царила атмосфера «хиппи», и на полках стояли книги Папандреу…
***
Но, наверное, лучше всего передать слово самому Михалису Маньядакису, который накануне нового тысячелетия рассказал свою историю, названную корреспондентом «Комсомольской правды» «ПОБЕГ в СССР: на бреющем полете — от «черных полковников» к красным генералам».
«В ночь на 10 сентября 1970 года мой собеседник — тогда капитан греческих ВВС — бежал с авиабазы на острове Крит на двухмоторном военно-транспортном самолете «дакота». Михалис Маниадакис — так зовут собеседника — посадил свою машину в Крыму.
На «небесном тихоходе» он ушел от четырех турецких перехватчиков, едва не напоролся на уже заготовленную для него (как говорят люди, имевшие непосредственное отношение к тем событиям) нашу зенитную ракету и все-таки прорвался! «Миль за двадцать пять до Севастополя меня встретил МИГ-19. Покачал крыльями: «поверни налев». Есть в авиации такой общепринятый международный сигнал. Один раз, другой покачал. Но я подумал: я слева пришел. Зачем мне налево? назад, в Турцию? Решил: нет уж, я пойду направо. Лишь потом, на земле, мне рассказали, чем объяснялись маневры советского пилота. Там, около Севастополя, на высоте полутора километров висел аэростат для организации дальней связи с кораблями черноморского флота — мне потом его показали при свете дня. Так вот летчик уводил меня от баллона, от столкновения с ним. Жизнь мне, по существу, спасал. Где-то там во тьме над Севастополем мы, казалось, друг друга потеряли…»
Хочу сказать, что Маниадакис — действительно готовый материал для современного мифа, легенды, сказки. Превратить человека и его непростую судьбу в выдумку, в плод журналистского воображения проще простого. Тут даже делать ничего не нужно. Все за вас сделают архивы. В какие из них я только не толкался. В ФСБ(с Маниадакисом после его приземления наверняка должны были работать люди из военной контрразведки бывшего КГБ), в главную военную прокуратуру (вполне возможно, что проводилось разбирательство по факту незаконного вторжения в советское воздушное пространство), в МВД (должны же были остаться хоть какие-то следы натурализации иностранного подданного — все- таки маниадакис прожил шесть лет в ташкенте, учился, работал), в центр хранения современной документации… И вот с разных концов слышу: «документов на него нет», «Маниадакис в картотеке не значится», «у подобных материалов срок рассекречивания — 30 лет».
На сотрудников архивов я, понятное дело, не в обиде…. Вежливые, приятные люди, желающие помочь. Но… Нет дела — и человека вроде бы нет. И все дела! как не бывал Маниадакис в сСветском Союзе! Нужно ли доказывать очевидное? откуда, например, в белом, как яичная скорлупка, крестьянском домике («новые русские» в своих коттеджах обзавидуются) эта фарфоровая статуэтка: русский витязь, опирающийся на каплевидной формы щит. Штампованного витязя я, видимо, должен посчитать за Александра Невского — потому как на щите русским языком начертано: «Кто с мечом к нам войдет, от меча и погибнет». («А, это мне у вас на прощание подарили», — отрываясь от своих дел, поясняет Михалис, заметив мой интерес.) Подарок со смыслом. Смышленый человек его, наверное, делал. На долгую память. На добрую ли?
На телевизоре две модели одного и того же самолета — «дакоты». Одна побольше, другая поменьше. Видно, что не специально к моему приезду склеили. Одна из этих папиных «игрушек» уже стала жертвой детских забав восьмилетнего сына Михалиса — Петроса. Откуда это особо трогательное отношение к «дакоте»? ведь Михалис летал на самолетах самых разных типов, что подтверждают пачки фотографий, некоторые он разрешил мне взять в москву для публикации. А это еще что такое? документ, который — попади он в наши архивы — оказался бы сверхсекретным: обходной лист из ташкентского Государственного педагогического института иностранных языков им. Ф. Энгельса, где учился Маниадакис! (боже! да тут еще и отечественный трамвайный билет. Неужели и его 30 лет рассекречивали бы?) а вот — жизнеутверждающая публикация в греческом журнале о фантастическом перелете Михалиса Маниадакиса в Советский Союз, о человеке, бросившем вызов хунте. А вот и Михалис собственной персоной. Живого человека, конечно, к делу не пришьешь, господа хранители государственных тайн, но ведь и в архив не спишешь.
Ах, нет еще свидетельств о посадке в Крыму!
Хорошо, найдем свидетеля. На проводе — Одесса. Наш собеседник — Аристотель Агафангелович Папуниди, военный пенсионер, офицер Советской армии, владеющий новогреческим языком, что, как вы понимаете, при такой фамилии, а также имени и отчестве немудрено.
Автор: Евгения Евстафиу
Читать статью полностью на сайте:avantgardecentre.gr
